Свирепое любимое чудовище

Но начнем с момента появления этого бесхвостого создания в моей жизни. Десять лет назад, прожив с нами восемнадцать лет, ушел, как теперь принято говорить о животных, на радугу наш кот. Кто терял четверолапых членов семьи, тот меня поймет. Я зализывала душевную рану. А для ускорения процесса заживления мне привезли котенка. Чистокровная дворняга, которую пытались замаскировать под бобтейла, купировав в младенчестве хвост. Не знаю, с кем у его мамы-кошки был роман, но дите получилось свирепое и своенравное. Появление в квартире произошло в канун нового года, и первое, что сделал котенок, на полном ходу промчался через комнату и буквально взлетел на елку. Елка такого явно не ожидала и грохнулась в обморок, раздраженно прозвенев всеми игрушками. Елку поставили на место, игрушки повесили, котейку поругали… В общем, в течение десяти минут елку поднимали еще три раза. В результате – привязали ее к батарее. Имя, придуманное заранее в надежде на ленивого и спокойного кота, было срочно заменено другим. Несостоявшийся Фома стал Фимой.
Носился он по квартире как наскипидаренный. В этот же вечер новоиспеченный Фима навернулся с компьютерного стула и сломал ногу. Потому как стул не предполагал, что на него будут прыгать с полки, от неожиданности завертелся и просто выкинул этого маленького, но весьма энергичного зверя на пол. За сделанный укол и укладывание в уютное и теплое место все поплатились исцарапанными руками. Но ему все простили, когда он буквально через пару часов, шипя и попискивая, начал ползти в направлении туалета, где был поставлен его лоток. Попытки отнести и вообще помочь в передвижении пресекались яростным шипением и даже чем-то похожим на рычание. О том, как он преодолевал порог туалета и бортики лотка, можно повествовать отдельно. Но, сделав свои кошачьи дела, Фима даже попытался все это закопать. Получалось плохо, и он, судя по интонации, обложил всех многоэтажным кошачьим матом. Потом он полз обратно. А я его с тех самых первых часов пребывания в доме зауважала.
Он так и не стал за эти годы диванолежальным и ручным. Но когда мой организм начинает сбоить, Фима молча прыгает ко мне на кровать, укладывается в ногах и греет их своей горячей немаленькой тушкой. Мы существуем с ним на основах взаимного уважения. По крайней мере, мне хочется в это верить. Я-то его точно уважаю. А вот он… Кто их поймет, этих кошаков, с их загадочной историей.